Мнения о грузинском вине колеблются от «perfect!» до «это шмурдяк!». И дело даже в том, что все фломастеры на вкус и цвет разные — как и в других винодельческих странах, в Грузии существует множество сортов и далеко не один способ культивирования винограда, а также производства и хранения самого вина. Но есть и особенности: качество и вкус грузинского вина не раз менялись по политическим причинам.

О древней истории и традициях грузинского виноделия мы уже коротко рассказали тут. И возможно, если бы не большевики и советская власть, Грузия сегодня была бы не менее заметным игроком на винном рынке, чем общепризнанные лидеры. Благо, предпосылки для этого были: например, вина из усадьбы князя Чавчавадзе экспортировались в Европу и получали медали на выставках. Но поскольку история не терпит сослагательного наклонения, с развитием виноделия в Грузии все пошло не так. 

В 1929 году был организован Самтрест, который объединил все крупные винодельни. Производство вина было поставлено на промышленную основу, и главным стало выполнение «плана по валу». В начале 50-х уникальные аборигенные сорта вырубили и засадили все высокоурожайными. Считается, что по личному указанию товарища Сталина: узнав, что в Грузии выращивают 138 сортов винограда, он велел ограничиться 25-30. При этом вино превратилось в «алкогольную жидкость», а сорта  — в номера: «Цинандали» стало «Грузинским вином №1 белым», «Мукузани» присвоили номер три, вместо названия «Хванчкара» на бутылках стали писать «Грузинское вино №20». Правда, в 1953 году после смерти Сталина сорта реабилитировали и привычные названия вернулись на бутылки.

До начала 90-х в Грузии разливали 32 млн декалитров вина — пятую часть всего, что производили в СССР. Площадь виноградников в тот момент составляла около 150 тыс. га. После развала СССР она сократилась более, чем в два раза — до 65 тыс. га, и к 1996 году производство вина упало в 80 раз, до 4 млн литров. Это был рекордный минимум, после чего начало понемногу отрастать за счет экспорта в Россию и страны СНГ — больше никому советское грузинское вино было не продать. Но к концу 90-х в Кахетии появились первые частные винодельни, которые начали делать вино небольшими партиями и, несмотря на репутацию, пытаться продавать его для начала в Восточную Европу. В 2002 году был принят закон о вине, в котором прописали требования к национальным производителям. А 27 марта 2006 года случилось то, что сегодня отмечают как новое рождение грузинского вина: главный санитарный врач России Геннадий Онищенко запретил его импорт в РФ по причине низкого качества и содержания пестицидов. Российские власти думали, что столь болезненное для Грузии эмбарго заставит президента Саакашвили  изменить политический курс и согласиться на отделение Абхазии и Южной Осетии. На политику повлиять не удалось, зато эмбарго привело к перерождению виноделия. Крупные, еще советские, производства были закрыты, открылись новые, с современным импортным оборудованием. Заработали госпрограммы по поддержке виноградарей и виноделов, были установлены дотации крестьянам при сдаче винограда на заводы.

За 7 лет эмбарго грузинским виноделам удалось выйти на новые рынки, включая китайский, а выручка от экспорта сравнялась с показателями 2005 года, в которых доля России составляла больше 90%. Когда вино из Грузии снова начали продавать в России, крупные винодельни вернулись на рынок, а вот небольшие предпочли продолжить путь на Запад. В 2018 году доля России в экспорте достигла 60%. Почти все вина — из дешевого массового сегмента, но уже совсем другого качества, нежели советские.

Ртвели — так по-грузински называют сбор винограда — в 2018 году был рекордным: было собрано около 230 тысяч тонн — в два с лишним раза больше, чем годом раньше. Только пятая часть полученного вина разливают по бутылкам (из которых около 70% идет на экспорт). Остальное, надо полагать, выпивают гости и жители солнечной Грузии. Официальное потребление по данным OIV (International Organisation of Vine and Wine) — около трех литров на душу населения. Оценочное потребление — около 18-20 литров. А по наблюдениям редакции ГГ — раз в 10 больше, при том что вино здесь пьют все, включая стариков и младенцев. И большинство из них его не покупают: где грузин берет вино? — в марани!

Домашнее вино сильно отличается от «заводского», даже если делается из того же сорта по той же технологии.

Джамал Биячуев приехал, точнее вернулся, в Грузию из Санкт-Петербурга — он дагестанец, его отец родом из Батуми. Восстановил старинный аджарский дом и открыл винодельню с небольшим рестораном, где готовят еду, с которой вкусно пить.

Вино Джамал делает органическое. Он говорит, что в отличие от заводского оно бродит на диких дрожжах (тех, которые уже живут на винограде), а на заводе в виноградный сок заводят готовые штаммы. В отличие от домашнего в органическое никогда не кладут сахар и не останавливают брожение пиросульфитом калия (консервант, тот самый Е224 — пиросульфит в полный рост используют и на заводах). Еще органическое вино не фильтруют, а виноград для него должен быть выращен без «химии».

В прошлом году Джамал разлил около 7600 бутылок вина. По сравнению с заводом — капля в море. Но таких капель в Грузии немало — «малое виноделие» поощряется государством. Программы, правда, не распространяются на иностранцев, но зато органическое грузинское вино распробовали европейцы.